Живописи русской художницы Зинаиды Серебряковой была посвящена арт-беседа в КИЦ им. А.С. Пушкина. Творчество Зинаиды Евгеньевны – явление в русской культуре 20 века во многом исключительное. Она выступила перед нами, как необычайно привлекательный живописец, одарив, по словам Александра Бенуа, «русскую публику улыбкой во весь рот». В жизненной и творческой судьбе Серебряковой много неожиданного и необычного, особенно принимая во внимание сочетание её замкнутого, застенчивого, очень «домашнего» характера с совершенно иным по настрою её искусством – энергичным, бодрым, радостным, оптимистическим.
Зинаида Серебрякова родилась 28 ноября 1884 года в имении Нескучное Курской губернии. Она была последним, шестым ребёнком в семье известного скульптора Евгения Александровича Лансере и его жены Екатерины Николаевны, дочери архитектора Николая Леонтьевича Бенуа. Екатерина Николаевна Лансере, ставшая вдовой в 36 лет и никогда больше не вышедшая замуж, переехала из Нескучного в Петербург к родителям. В начале 90-х годов Зина поступила в гимназию, где занималась серьёзно и добросовестно, особенно рисованием. Любила рисовать цветы, интерьеры комнат, портреты родственников, подруг, преподавательниц. А когда уезжали летом в имение, рисовала прекрасные пейзажи. Впечатления от пребывания в Нескучном были необыкновенно сильны и во многом определили характер и особенности её творчества. Девочку увлекла красота окружающей природы и крестьянский труд, с которым она впервые столкнулась. Зина познакомилась, преодолевая свою застенчивость, с работающими в их доме женщинами, с деревенскими детьми, которые позволяли ей себя портретировать. Милая, скромная и тихая девочка-подросток вызывала симпатию окружающих, а её рисунки – их восхищение. Детские картины Зины Лансере говорили о её любви к природе, деревенской жизни, уважении к крестьянскому труду.
Весной 1901 года Зина окончила гимназию. Вопрос о её будущем был ясен и для неё самой, и для её близких: ей предстоял путь живописца. Её приняли в частную художественную школу княгини М.К. Тенишевой. Потом она обучалась в мастерской художника О.Э. Браза. Начало 20 века для Зинаиды было наполнено не только обучением и увлечённостью живописью. В 1905 году она вышла замуж за своего кузена Бориса Серебрякова. После свадьбы молодожёны вместе с Екатериной Николаевной поехали в Париж на пять месяцев, чтобы продолжить художественное образование Зинаиды. Столица Франции буквально «кипела» от новых, современных течений в живописи. Но Серебрякову они оставили равнодушной. Лишь творчество Эдгара Дега, любовь к которому останется с ней на всю жизнь, увлекало и вдохновляло русскую художницу.
Время до осени 1917 года было, наверное, самым счастливым в жизни Зинаиды Евгеньевны. Именно в эти годы она становится живописцем со своим творческим лицом, её искусство дарило радость, пробуждало добрые чувства. Её семейная жизнь была заполнена счастливыми событиями – в 1913 году Зинаида в четвёртый раз стала мамой. Дети – Евгений, Александр, Татьяна и Екатерина – требовали бесконечных материнских забот. Но не писать она не могла, и, используя каждую свободную минуту, брала в руки кисть и рисовала. Рисовала светлые, полные гармонии пейзажи, портреты детей, близких, друзей… Одно из самых значительных произведений того времени – автопортрет «За туалетом». Об обстоятельствах его создания Зинаида Евгеньевна позже рассказывала: «В тот год (1909) я решила остаться подольше в нашем имении и не уезжать в Петербург, как обычно, в сентябре. Муж, Борис Анатольевич, был на изысканиях в Северной Сибири. Зима наступила ранняя, всё занесло снегом. «Моделей» из крестьян нельзя было получить. Я начала рисовать себя в зеркале и забавлялась, изображая всякую мелочь на «туалете». Эта картина была выставлена на VII выставке Союза русских художников и сразу приобретена Третьяковской галереей.
После такого блестящего успеха Серебрякова написала портрет своей невестки, очень близкой ей по душевному складу и внешне очень привлекательной молодой женщины – Ольги Константиновны Лансере.
Ещё одна замечательная работа молодой художницы – «Купальщица». Зинаида Евгеньевна попросила свою сестру Катю, с которой они очень похожи, позировать летом для картины. Эта тема возникла, конечно же, под влиянием французской живописи.
Известность Серебряковой и в художественных, и в зрительских кругах становится всё более широкой. Работы художницы всё чаще появляются на выставках, а музеи и коллекционеры стараются приобрести её новые произведения. Одни из лучших работ того периода – «Беление холста», «Спящая крестьянка», «Купание».
В декабре 1917 года Борис Анатольевич, опасаясь беспорядков, перевёз семью в Харьков, а сам уехал в Москву на работу. Спустя год, возвращаясь к семье, он заразился тифом, и через пять дней умер на руках у жены. Семья осталась без кормильца, без денег, без жилья. Имение Нескучное было разграблено и сожжено. Украли всё продовольствие, запасённый хлеб. В огне погибли все работы Серебряковой – картины, рисунки, эскизы.
Зинаида Евгеньевна устроилась на работу в Археологический музей при Харьковском университете – зарисовывала экспонаты. Платили мало, но это была единственна возможность заработать, чтобы кормить четверых детей и старенькую маму. Несмотря на неутихающее после смерти мужа горе, сложные бытовые условия и постоянные заботы, Серебрякова находила в себе силы, чтобы рисовать. О двух картинах, созданных в те годы, рассказала позже её дочь Татьяна Борисовна: «Жили мы на втором этаже двухэтажного дома. Занимали три комнаты и застеклённую террасу. И однажды 
мама написала нас на террасе. Картина эта так и называется «На террасе в Харькове». Тогда же был написан и групповой портрет «Дети за карточным домиком».
Зинаида Евгеньевна и Екатерина Николаевна стремились возвратиться в Петроград. Наконец, осенью 1920-го они получили телеграмму от Александра Бенуа, сообщавшего о возможности для Зинаиды устроиться на работу в один из питерских музеев.
Серебряковы вновь живут в Петрограде, в своём «фамильном доме Бенуа». Зинаида Евгеньевна работает в мастерских наглядных пособий Отдела народного образования. Спустя полгода она стала получать академический паёк, что хоть немного облегчило материальное положение семьи. Кроме того, Серебрякова стала подрабатывать рисованием портретов, правда, заказчиков было мало. Дети пошли в школу, расходы увеличились. Трудно жилось. Котлеты из картофельной шелухи по-прежнему были деликатесом на обед. Зинаида Евгеньевна с тоской говорила, что не видит выхода из положения. Отчаяние звучит в её письме А.Н. Бенуа, который уехал в Париж для участия в антрепризе С. Дягилева: «Если бы вы знали, дорогой дядя Шура, как я мечтаю и хочу уехать, чтобы как-нибудь изменить эту жизнь, где каждый день только острая забота о еде, всегда недостаточной и плохой, и где мой заработок такой ничтожный, что не хватает на самое необходимое».
Серебрякова отважилась на шаг, который ей давно советовал Бенуа. Она решила на время уехать в Париж, который полюбила с первого знакомства. Она была уверена, что сможет продать там свои работы, получить заказы на портреты и устроить выставку. Расставание с Россией из временного превратилось в постоянное, в невольную эмиграцию, а его следствием стала бесконечная, щемящая, ничем не заглушаемая тоска по России и близким.
Жизнь Зинаиды Евгеньевны в Париже была неимоверно тяжела. Она надеялась заработать денег на жизнь своей семьи, но Париж ни в малейшей мере не оправдал её ожиданий. Это был уже другой город, не такой, каким она его запомнила. И её реалистическая живопись теперь была совершенно устаревшей в сравнении с новыми, современными направлениями.
Тоскуя по родным, она приняла решение вызвать в Париж сына Александра, а чуть позже и дочь Катю. Приезд детей добавил Серебряковой забот, но доставил огромную радость. Да и бабушке, Екатерине Николаевне, которой было уже почти 80 лет, с оставшимися двумя внуками стало легче. Зинаида Евгеньевна надеялась, что мама с Евгением и Татьяной вскоре тоже приедут в Париж, однако, в 1929 году границу закрыли. Екатерина Николаевна вскоре умерла, а с детьми Серебрякова смогла увидеться только спустя 36 лет.
Зинаида Евгеньевна по душевному складу была человеком замкнутым, нелегко сближающимся с посторонними людьми. Ей трудно было найти заказы на портреты. Помогали знакомые художники-эмигранты. А.К. Сомов, мастер портрета, иногда приводил Зинаиде заказчиков. Он писал в письмах на родину: «Зина такая жалкая, несчастная, неумелая, все её обижают. Почти все деньги посылает домой. Непрактичная, делает многие портреты даром за обещание её рекламировать, но все, получая чудные вещи, тут же забывают и палец о палец не ударяют».
В 1928 году Серебрякова отправилась в необыкновенное путешествие. Любитель живописи, промышленник барон Броуэр, купивший у художницы портреты своей жены и дочери, предложил ей отправиться на месяц в Марокко. Все расходы он брал на себя, с условием, что выберет по своему усмотрению понравившиеся созданные там картины Серебряковой. Марокканский цикл Серебряковой состоит из почти двух сотен работ – портретов, уличных и жанровых сцен, пейзажей. Картины были представлены на двух выставках и получили хорошие отзывы.
Вместе с дочерью Катей Серебрякова ездила в Италию, Швейцарию, Бретань и неизменно привозила оттуда пейзажные работы и портреты. Произведения Зинаиды Евгеньевны экспонировались на выставках русских художников в Берлине, Белграде, Риге, Праге. Постоянный поиск прекрасного и радостного стал лейтмотивом её живописи. При этом жизненные невзгоды постоянно преследовали её в так и оставшейся чужой Франции. Она постоянно испытывала тоску по детям, родине: «Ничего из моей жизни здесь не вышло, и я часто думаю, что сделала непоправимую вещь, оторвавшись от почвы».
С началом Второй мировой войны в притихшем Париже наступила другая жизнь – с комендантским часом, ограничениями, запретами, арестами, жизнь, к которой необходимо было приспосабливаться.
После окончания войны возобновилась переписка с детьми. Дети посылали Зинаиде Евгеньевне советские книги: монографии по искусству, альбомы, открытки… Несмотря на почтенный возраст, Серебрякова сохранила ясность ума, интерес к жизни, она посещала выставки художников, любила ходить в Лувр, встречалась с советскими живописцами, которые стали всё чаще приезжать в Париж. Она продолжала ежедневно работать: приводила в порядок свою мастерскую, писала натюрморты, делала наброски портретов.
В мае 1965 года выставка Серебряковой была открыта в Москве в Выставочном зале Союза художников СССР. Затем выставка была перевезена в Киев, а потом в Ленинград. Зрители открыли для себя «явившееся чудо» – произведения, обладающие большой значительностью и вместе с тем удивительной простотой и проникновенностью, несущие чудесный дар автора – показывать душу, суть человека, будь это простая крестьянка, деятель искусства или марокканский студент.
Конечно, Серебрякову очень радовали многочисленные восторженные отзывы художников, искусствоведов, писателей и статьи, появившиеся в советской прессе. Казалось, это вдохнуло в неё новые силы. Но возраст брал своё, и 19 сентября 1967 года после кровоизлияния в мозг Зинаида Евгеньевна скончалась. Она похоронена на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем.
Имя Зинаиды Евгеньевны Серебряковой по праву стоит в ряду имён замечательных русских художников первой половины прошедшего столетия. Очень эмоциональная по натуре, Зинаида Евгеньевна всегда остро реагировала на жизнь: восхищалась красотой природы и людей, ненавидела зло и уродство. Проходят десятилетия, а искусство художницы не стареет. Оно, как и прежде чарует молодостью мировосприятия, дарит радость, будит добрые чувства, утверждает красоту земного бытия.
Елена Павлютина