Федору Михайловичу Достоевскому 200 лет! Один из самых противоречивых, таинственных писателей России. Его имя окутано легендами. Он прошел путь от каторжанина до всемирно известного писателя.
Оказывается, Федор Михайлович – не только писатель, философ, публицист, но и меломан. Музыка была постоянной спутницей Достоевского. Всё детство Фёдора Михайловича сопровождали народные напевы. Ему часто пела няня, а на улице он не мог пройти мимо шарманщиков, чтобы не остановиться и не послушать немудрёную мелодию. Кстати, шарманка часто встречается на страницах романов писателя, например в «Преступлении и наказании»:
«- Любите ли вы уличное пение? – обратился вдруг Раскольников к одному, уже немолодому прохожему, стоявшему рядом с ним у шарманки и имевшему вид фланера. Тот дико посмотрел и удивился. — Я люблю, — продолжал Раскольников, но с таким видом, как будто вовсе не об уличном пении говорил, — я люблю, как поют под шарманку в холодный, темный и сырой осенний вечер, непременно в сырой, когда у всех прохожих бледно-зеленые и больные лица; или, еще лучше, когда снег мокрый падает, совсем прямо, без ветру, знаете? а сквозь него фонари с газом блистают…»
Во время обучения Фёдора Михайловича в Санкт-Петербургском военно-инженерном училище музыка также его сопровождала. В расписании воспитанников учебного заведения были занятия музыкой, в частности, пением. Врач, ботаник и товарищ молодости Достоевского Александр Ризенкампф в своих воспоминаниях писал: «В 1841 году публика восхищалась концертами известного скрипача Уле Булля. С 9 апреля 1842 года начались концерты гениального Листа и продолжались до конца мая. Несмотря на неслыханную до тех пор цену билета, мы с Фёдором Михайловичем не пропускали почти ни одного концерта».
Музыка сопровождала писателя в течение всей его жизни. Он любил творчество М. Глинки, А. Серова, увлекался Д. Мейербером, музыку Р. Вагнера характеризовал как «полную глубоких задач». В. А. Моцарт и Л. Бетховен были предметом его поклонения. Любимое музыкальное произведение М. Достоевского – бетховенская «Патетическая соната». Очень нравился писателю марш Мендельсона, который сейчас мы знаем как свадебный, произведения Джоаккино Россини. Фёдор Михайлович часто напевал немецкий романс на стихи Гейне «Жемчуга и алмазы». Именно это произведение вложено в уста умирающей Катерины Мармеладовой в романе «Преступление и наказание».
Музыкальные интересы писателя нашли отражение в других его литературных произведениях. В рассказе «Вечный муж» Ф. Достоевский дает характеристику выразительности музыки романса М. Глинки «К ней». Фантазия на «Камаринскую» Глинки нашла отклик на страницах романа «Записки из Мёртвого дома». Достоевский описал, как арестантский оркестр исполнял отрывок из этого музыкального произведения. В «Подростке» писатель демонстрирует отличное знание старинной итальянской церковной музыки.
И, конечно же, невозможно не упомянуть самое «музыкальное» произведение Достоевского — незавершённый роман «Неточка Незванова». Роман этот о трагической судьбе музыканта-скрипача Ефимова, который загубил себя, загубил свой талант, загубил свою семью. При написании «Неточки Незвановой» несомненно, сказались впечатления Достоевского от выступлений скрипачей Уле Булля и Генриха Эрнста, дававшие в ту пору концерты в Петербурге. Выступления скрипачей волновали Достоевского до такой степени, что отзвуки этих выступлений мы слышим на страницах «Неточки Незвановой».
Музыку в произведениях Достоевского чаще всего любят люди открытой души или те, в ком не окончательно умерло человеческое. “Я шел и пел, — рассказывает герой “Белых ночей”, — потому что, когда я счастлив, я непременно мурлыкаю что-нибудь про себя, как всякий счастливый человек”. Это черта 
автобиографическая. По словам дочери писателя, он, находясь в хорошем настроении, обычно пел вполголоса романс Варламова.
Да, несомненно музыка давала творческий импульс и вдохновляла Фёдора Михайловича. «Искусство есть такая потребность человека, как есть и пить. Потребность красоты и творчества, воплощающая её, неразлучна с человеком, без неё человек, может быть, не захотел бы жить на свете», — однажды сказал писатель.
Ольга Снигирёва